15 октября 2012 г. по приглашению Анны Урманцевой, автора и ведущей программы ТВЦ «Мозговой штурм», Александр Агеев принял участие в дискуссии на тему “Футурология. Риски нашего тысячелетия”.

В обсуждении также участвовали: Владимир Буданов – специалист по синергетической антропологии и прогнозу, доктор философ. наук, канд. физ.-мат. наук; Георгий Малинецкий – специалист по управлению риском и математическому моделированию, доктор физ.-мат. наук; Алексей Турчин – исследователь глобальных рисков, футуролог.

«Мозговой штурм» – это дискуссионный клуб, в котором обсуждаются проблемы науки и высоких технологий. Программа состоит из двух частей. В первом блоке дается сюжет под названием: “Худший вариант развития событий”, после которого гости программы высказывают свою точку зрения. Во втором блоке – сюжет “Лучший вариант развития событий” и мнения экспертов, которые уверены, что панические настроения излишни.

Эксперты говорили о том, какие риски можно назвать главными в грядущем столетии и тысячелетии и можем ли мы уже сейчас предсказать эти риски, оценить их и предотвратить. Они также затронули проблему будущего нашей цивилизации – не грозит ли человечеству гибель в результате глобальной катастрофы. Часть научного сообщества полагает, что вероятность такого исхода достигает 50%.

Говоря о будущем цивилизации, профессор Агеев напомнил об учении В.И. Вернадского о сфере разума – ноосфере. Великий ученый оставался оптимистом в отношении будущего человечества даже в 1943 году, в разгар Второй мировой войны, связывая свой оптимизм со становлением ноосферы, охватывающей все человечество как единое целое. Что же мы имеем сегодня, 70 лет спустя?

К глобальным рискам Александр Агеев отнес, во-первых, использование огромного числа – более 300 тысяч – искусственно синтезированных препаратов, тысячи из которых ядовиты для человека. Их применение может привести к необратимым изменениям в организме людей и чем это обернется – пока неизвестно. Во-вторых, – опасность вмешательства некомпетентного человека («эффект дурака») в сложные системы типа атомных и гидроэлектростанций, навигационных систем аэропортов. В-третьих, колоссальная роль отдельной личности. То есть сейчас отдельный хакер способен нанести неизмеримый ущерб многим системам, которые имеют многие уровни защиты и создавались многими коллективами.

Во второй части программы, когда речь зашла о минимизации или ликвидации рисков, Александр Агеев остановился на двух принципиально важных с его точки зрения моментах. Первое – модель минимизации или ликвидации рисков строится на том, что отношение к риску имеет три уровня:

1)     риск надо заметить,

2)     придать ему некое значение (важный – не важный, существенный – не существенный и т.д.),

3)     после определения приоритета выделить ресурсы (финансовые, людские, организационные и пр.).

Таким образом, предвидя риски и выделив ресурсы, можно с этими рисками работать – профилактировать, нейтрализовать либо устранять последствия. Это первая модель, которая должна быть в любой системе управления рисками.

Второй, очень важный подход сейчас утвердился в глобальной экономике, которая стремительно становится сетевой. Здесь фактически формируются стандарты – стандарты в отношении экологии, безопасности транспортных систем, продовольствия и т.д. Эти стандарты имеют глобальный характер и не спускаются «сверху» – любой регион, любая страна или фирма могут их инициировать. Так вот, сами по себе эти стандарты, стремление к ним и есть управление рисками.

В заключение Александр Иванович Агеев призвал «сохранять адекватность» и в упоминавшейся ранее модели «ребенок-взрослый-родитель» быть взрослым, ибо «на взрослого падает ответственность».

Итогом программы стал призыв: «Любовь, память, бессмертие или глобальная катастрофа? Дадим миру шанс!»