«Павлины, говоришь», — горько хмыкнул товарищ Сухов, когда Верещагин, не-берущий-мзду-таможенник, которому «за державу обидно», отказался дать ему столь нужный в сложившейся ситуации пулемет. За это непонимание сути момента Верещагин расплатился своей жизнью, поскольку вступил в игру за правое дело, не зная ее подвохов со стороны симпатичного ему Сухова.

Современные таможенники, как и прочие госслужащие, бывают разные. Есть среди них и те, кому, как и герою Павла Луспекаева, горько видеть бессилие или вовсе отсутствие государственной воли на положенных ей рубежах. Многие чиновники вполне добросовестно и компетентно исполняют свой служебный долг. Многих, кто совершает преступные деяния, Фемида наставляет на путь исправления принудительным трудом. И никак не сопоставить, что ценнее, что важнее…

Разве что симпатии к Верещагину в массовом сознании велики. Недавно голосование ТВ-удитории на тему: «За кого вам стыдно?» — дало симптоматичный результат: 11% — за себя, 60% — за государство. Вот потому и нравится нам этот экс-чиновник, могучий человек, бесстрашный, себе на уме и усовестившийся вплоть до попытки исправить свое малодушное бездействие в угоду причитаниям жены и своему ситуативному пенсионному невмешательству в историю. Обидно и стыдно. Но не всем, и лишь немногим — за себя. На фоне 800 тысяч самоубийц за последние 20 лет все это сильно указывает на диагноз. К счастью, диагноз — это еще и намек на надлежащий эпицентр мысли и действий.

Во-первых, несомненно, что одно из самых эксплуатируемых состояний — именно обида. Она страшна иногда своей агрессивной энергией, она опасна и непредсказуема своей латентностью. Она разрушительна для личного и общественного здоровья. Не зря говорят, что на обиженных воду возят. Массовая обиженность на все что угодно, спаянная с массовым стыдом за государство, провоцирует успех и распространение паразитарных стратегий. Возможно, невысокая производительность труда в стране уходит корнями в этот синдром — «обиду души». Она же есть подпочва разгула и успеха хищнических образцов жизни, недобросовестных деловых практик, всяческих всероссийских обманов и омонечивания того, что должно всегда оставаться вне коммерческой оцифровки.

Во-вторых, обида — это крайне непродуктивное и деструктивное психоэмоциональное состояние личности. Она наводит фокус ответственности человека за свои поступки на что-то внешнее, но не на себя. Потому-то и стыдно за себя всего лишь каждому десятому. Только каждому десятому! Но ставкой на что-то внешнее ни силу духа, ни целостность личности, ни здоровье во всех его аспектах не укрепить. По сути, мы имеем массовую костылизацию нации. Не нацию здоровых и выздоравливающих людей, а нацию пациентов и больных. Разумеется, это гипербола, но она явно укомплектована полным набором статистических аргументов.

Так ли безнадежна ситуация? Действительно ли лучшие представители нации покидают тонущий корабль? И то правда, и это правда, и те правы, и эти правы, как говорил один притчевый мудрец. Но есть ли в мире место для 142 миллионов мигрантов из России? Даже при всех трагичных катаклизмах ХХ века отнюдь не десятая часть нации покинула ее пределы.

Иными словами, мощный социоприродный организм, который исторически наследует традиции и жизнеустраивается здесь, где «раскинулись наши поля и леса», был, есть и будет. Сейчас он болеет. Ключевая болезнь в нем, кажется, обиженность на всех и вся, неверие, уныние и небезрадостное перекладывание ответственности за жизнь нации на кого-то иного. Попутно — доверчивость и обуянность небольшим набором мифов.

А главное в том, что мы до фанатизма одержимы модой перечислять и смаковать проблемы. Возможно, это главный вид нашего национального спорта. Не в том дело, что проблем нет. А в том, между прочим, что именно в проблемах наш колоссальный плацдарм для феноменального развития. Верно, например, что у нас чудовищная несправедливость. Но верно и иное: именно установление более справедливого общественного порядка сулит колоссальный прорыв вперед. В этом смысле проблем нет — есть только ВОЗМОЖНОСТИ. В том же смысле — товарищ Сухов всегда побеждает. И вопреки, и благодаря.