14 сентября 2010 года в прямом эфире «КМ ТВ» прошла программа «Круглый стол», посвященная проблеме подготовки кадрового потенциала, способного осуществить модернизацию нашей экономики.

«Кадры решают все» – это выражение знают все, и вряд ли кто-то захочет поставить под сомнение данный принцип. Особую важность подбор кадров приобретает в период модернизационного рывка, когда требуется принимать нетривиальные решения, действуя в новых, непривычных условиях.

Эту тему за круглым столом обсудили генеральный директор Института экономических стратегий РАН, доктор экономических наук Александр Иванович Агеев, генерал-майор в отставке Александр Иванович Владимиров и благочинный Суздальского районного округа, директор Епархиальной школы священник Виталий Рысев.

 

Стенограмма:

В эфире КМ ТВ программа «Круглый стол» и я, ее ведущий, Дионис Каптарь.

Сегодня мы вновь поговорим о модернизации. На этот раз мы затронем такую тему, как кадровый резерв. Все слышали выражение «кадры решают все», наверное, никто с этим спорить не будет. Возникает вопрос, как теперь эти кадры подготовить. И если у нас есть проблемы с кадрами, как эти проблемы решать. У нас в гостях благочинный Суздальского районного округа, директор епархиальной школы священник Виталий Рысев; заведующий кафедрой национального исследовательского ядерного университета МИФИ, генеральный директор института экономических стратегий РАН, доктор экономических наук Александр Иванович Агеев; член палаты по образованию города Москвы, вице-президент коллегии военных экспертов, генерал-майор в отставке Александр Иванович Владимиров. Здравствуйте, уважаемые эксперты. Мне бы хотелось начать эфир с вопроса, на который каждый сказал бы, наверное, несколько реплик. Как вы считаете, в каком состоянии находится кадровый потенциал? Всегда говорили, что у нас очень сильная интеллектуальная школа в России, по крайней мере, от Советского Союза осталась мощная. Хотелось бы, чтобы каждый прокомментировал этот тезис, насколько сейчас удалось это все сохранить? Господин Рысев, вам первое слово.

Рысев: Я думаю, что состояние сложное кадрового потенциала. Я исхожу из своей деятельности как директора епархиальной школы, которую создавали православные предприниматели. Они как раз и были озабочены проблемой подготовки кадрового резерва, их беспокоила не только интеллектуальная сторона, но, прежде всего, сторона нравственная. Потому что они говорили мне, что сейчас, к сожалению, нет достаточного количества людей, которым можно доверить большие серьезные проекты, которые могут нести ответственность за эти проекты, невысоки морально-нравственные качества. Здесь они обратили внимание на православные школы и гимназии, надеясь, что из них будут выходить кадры, на которых можно положиться, которым можно доверить какие-то важные, серьезные задачи. Я думаю, что такая проблема была в Египте у фараона. Я не знаю, проводил ли он модернизацию, но, безусловно, ему нужен был человек, которому можно было доверить Египет. Он нашел такого человека в лице праведного Иосифа. Наша задача, наверное, подготовить своих новых Иосифов, которые смогут взять ответственность за страну.

Господин Владимиров, вы можете что-то добавить?

Владимиров: Вы знаете, сейчас только что прошел политический форум в Ярославле, где обсуждались проблемы модернизации, в том числе, главные проблемы и задачи, стоящие перед нашим государством. Не буду пересказывать эту фабулу интересную. Хочу сказать, что там выступал один очень интересный человек (его фамилия Иноземцев), который из всех присутствующих сказал абсолютную правду, которая уже практически не требует доказательств. Он сказал, что для того, чтобы модернизация состоялась в России, нужно Россию заново индустриализировать. Нужно создать промышленность, утраченную за последние несколько десятков лет, чтобы были эти инновации, чтобы было, куда тратить деньги, чтобы они рождали новое. Чтобы те новые российские промышленники новой промышленности, инновационной, они бы делали заказы на подготовленных, образованных людей, специалистов и т. д. Только тогда возродится и Россия, и наша наука, и кадры. Это важная вещь, потому что никакой модернизации без специалистов в разных отраслях национальной жизни и бытия просто не бывает. Пока их нет. Это одна сторона вопроса. Вторая сторона заключается в том, что есть ли у нас сейчас какая-то кадровая политика, направленная на то, чтобы искать, подготавливать, формировать, растить кадры именно государственного управления – военного или гражданского. Оказывается, что такой политики нет, поскольку сейчас мы видим нашу власть, в регионах и в центре, усеянную политическими назначенцами, лояльными людьми к власти, не являющимися профессионалами в своей области. Поэтому одна из серьезных ошибок нашей государственной власти заключается в том, что к управлению серьезнейшими отраслями, целыми сферами национального бытия, пришли люди абсолютно некомпетентные ни в искусстве управления государством понимающие. Третий момент, если мы будем рассматривать кадровую политику просто как поиск и назначение кандидатов, а потом любого провинившегося оставлять на своем месте, наши руководящие кадры не будут нести ответственность личную и персональную за уровень и качество принимаемых решений и их последствия, то ничего не будет в развитии России. Это та проблема, которую нужно, безусловно, ставить.

14.09.2010, 15:06

Александр Иванович, не могли бы вы дополнить и взять разрез научно-технический.

Говорят, что кадры с советских времен постарели, а замены, в общем-то, полноценной, в том же самом количестве, нет. Насколько это верно, насколько это актуально сейчас – срочно готовить молодых ученых?

Агеев: Вы знаете, оценить ситуацию с кадровым потенциалом можно по каким-то четким критериям. Их, мне кажется, четыре. Критерий первый – компетентность этих кадров. Критерий второй – энергетика, их волевой потенциал, то есть, есть компетентные люди и люди малодушные и слабовольные. Критерий третий – это совестливость, то, о чем говорил отец Виталий, это нравственный потенциал. И сфокусированность на большую или малую задачу. Если посмотреть по этим критериям, то мы должны отдать себе отчет в том, что сама постановка вопроса модернизации предельно абстрактная. Как каждый из нас должен модернизироваться? Что это подразумевает? Это — построить 50 новых медицинских центров, которые смогут через пять лет обслуживать 300 000 человек? Это – построить еще несколько заводов? Замечательно. Это – провести успешный ход федеральной программы «Урал Северный – Урал Полярный», в котором кадры будем перегонять, например, из Сибири или со стороны Арси? Это очень конкретные вопросы. Поэтому пока сама идея достаточно абстрактна, мы даже не можем оценить, есть ли люди, которые готовы ради нее пойти плотными батальонами вперед. Если мы не знаем главной цели, если у нас нет стратегии, которая охватывает глубинные интересы живущих сейчас россиян, то, собственно говоря, получается, что компетентность очень трудно оценить. Может быть, кто-то компетентен, скажем, в воровстве, но слабо компетентен в управлении. Что касается совестливости, то возможен не абстрактный ответ, а абсолютно конкретный. Давайте оценим, сколько сейчас у нас изготавливается брака теми предприятиями, которые надо снова индустриализировать. Почему у руководства АвтоВаза или ГАЗа совесть, например, не болит. Как мы умудрились за 20 лет на этих предприятиях, получая огромные дотации, по-прежнему выпускать автомобили, которые не повышают вкуса, которые не человеколюбивы к собственным соотечественникам? Это же серьезный вопрос. И, оценивая таким образом, мы получим, что 30% российского ВВП — это производство какого-то, условно говоря, барахла, которое не отвечает интересам потребителей. Следовательно, выпуск продукции, которая не для потребителя, это серьезное нравственное, экономическое и управленческое преступление. Что касается научно-технического потенциала, мы часто не задумываемся о цифрах, но мы за 20 лет потеряли половину ученых.

Они уехали или они просто ушли в другие сферы?

Агеев: Это внешняя и внутренняя миграция. Внутренняя миграция, когда способные люди в возрасте самом активном просто уходили в другие сферы, скажем, в бизнес вместо науки. Наверное, не нужно об этом печалиться, посыпая голову пеплом, потому что не все были эйнштейнами среди этих людей. Но есть факт чудовищного коллапса советской науки, которая могла работать по всему фронту, факт отсутствия больших, глобальных проектов, которые создавали эту возвышенность идеи и работы, которые требовали постоянной работы над собой, постоянного повышения квалификации, создавали мотивации. Те мотивации, о которых забыли сейчас, тот самый энтузиазм, ту самую беззаветную преданность делу, сейчас это с трудом вспоминается. Когда изготавливали, скажем, МиГ – 29, то важнейший критерий был не только качество самолета, но и вопрос, не будет ли нам стыдно за то, что мы сделали. Это тоже ушло. Воспроизводство научных и технических кадров чудовищно. Сейчас штучно измеряется приход молодых специалистов в атомном секторе, от которого зависит не только обороноспособность, но и энергетика, в России почти половина электроэнергии производится на атомных станциях, но туда штучно приходят люди.

Сейчас там люди пожилые в основном остались?

Агеев: Вообще, средний возраст в науке приближается к пенсионному. В науке это не страшно, там можно и в 90 лет еще быть в совершенно ясном уме. Но в промышленности, которая потеряла половину рабочих, половину специалистов; та самая деиндустриализация, когда люди были выброшены в роли челночников на внешний рынок, они растворились и стали для нас предпринимателями. Я думаю, является авария на Саяно-Шушенской ГЭС, когда официальные руководители, новые назначенцы, бежали с этой станции, преодолевая все препятствия и шлагбаумы, но, к счастью, нашлись специалисты, которые умудрились при отказе всех систем автоматизированной защиты от таких аварий сделать это вручную, то есть, это был, условно говоря, шестой контур защиты. Сейчас эти люди отмечены, они известны – это бывшие главные специалисты каких-то цехов, каких-то отдельных подразделений. Поэтому, мне хочется оставить впечатление в нашем совокупном ответе на ваш вопрос, с одной стороны, колоссальной тревоги, крайне беспощадного диктата ситуации, в том числе, с кадровым потенциалом. Это беспощадный диктат, мы должны в этих условиях налаживать не какое-то наступление, а оборону. Фактически вопрос близок к тому, что было в 1941-м году под Москвой, под Смоленском, когда нужно было ополчение, чтобы что-то делать и т. д. Это признак краха, вообще, системы подготовки кадров для какой-то большой задачи. Но, во-вторых, есть такой момент, как жизнестойкие дети. Пока есть в нации 10% жизнестойких детей, кстати, очень многие из них суворовцы которые не принимают автоматически чужие мнения, которые очень критичны и в то же время, внимательны ко всем остальным, многие из них выросли из неблагополучных каких-то ситуаций, но они жизнестойкие, тогда нация и общество не разваливаются. В этом смысле, подвергая ситуацию беспощадной критике, мы должны помнить, что пока мы не находимся в ситуации этого коллапса, потому что работают системы жизнеснабжения. Они хуже работают – у нас уже нет специалистов, которые не страдают алкоголизмом, которых берут на работу в метро, например. Их просто нет физически, и строятся алкогольные профилактории, чтобы лечить этих людей. Раньше было 3 человека на место, чтобы туда попасть, сейчас этого нет. Мы демографически оскудели, мы совестью оскудели, мы компетентностью оскудели. Только для обеспечения 3,5 тысяч объектов, которые являются стратегическими, от которых могут случиться вещи страшнее пожаров, у нас и там не хватает кадров. Вот такие серьезные вещи.

14.09.2010, 15:13

Картину вы нарисовали мрачную достаточно.

Хотя с оптимистическими нотками, но все-таки очень тяжелую. Отец Виталий, здесь уже поднимался вопрос нравственности, а это, конечно же, сфера, прежде всего, церковная. Как бы церковь могла помочь созданию кадрового потенциала, именно подпирая, создавая кадры именно высоконравственные?

Рысев: Я могу судить только о своем опыте практическом. Конечно, нравственная составляющая — это главное для человека, потому что для него главное смысл его жизни. Если этот человек верующий, то смысл жизни для него открыт – это спасение души, любовь к своему земному Отечеству и стремление к Отечеству небесному. Поэтому задача церкви только вернуть человека к десяти заповедям, которые даны давно Господом, вернуть его к вере предков, которая у нас тысячу лет исповедовалась. Мы не изобретаем национальную идею, она была избрана нашими предками тысячу лет назад, она осуществлялась в вере православной и в верованиях традиционных религий, которые были в нашей стране изначально. Мы видим очень тревожные симптомы, которые сейчас нас беспокоят, потому что те дети, которые приходят к нам, неинициативные, не способны принимать они не соборны, они не способны решать какие-то задачи группами, объединившись, они не в состоянии иногда отделить главное от второстепенного. Кроме того, очень резко упал культурный уровень их родителей, это, может быть, не их вина, это беда, это, безусловно, трагедия. То есть, большинство из обычных детей (у нас учатся самые обычные дети, живущие в русской провинции), к сожалению, не могут назвать ни каких-либо русских или мировых писателей, ученых, композиторов и иных деятелей науки и культуры, то есть они оказались в состоянии едва ли не Маугли. Поэтому перед церковью еще задача просто вернуть их хотя бы в то состояние, в котором находился рядовой советский школьник. Вот какая задача, нам нужно, хотя бы вернуться на тот уровень образования и культуры, даже нравственности, который был когда-то в советской стране. А далее двигаться вперед, потому что того, что было там, конечно, недостаточно, мы должны обогатить их тем потенциалом духовности, который накопила Русская православная церковь. Тоже я начинаю понимать, что без военного воспитания, военной составляющей эту задачу решить, как ни странно, невозможно, потому что православные гимназии существуют не один год, некоторым уже пошел второй десяток их жизни, огромная проблема была в тех гимназиях, где не было военной составляющей, которая, видимо, присуща нашему человеку точно. Поэтому мы у себя стараемся вводить не только ОБЖ, которое положено, но и НВП – начальную военную подготовку. Мы стараемся учить детей и строевой подготовке, которая, как я знаю, сейчас отсутствует и в Суворовских училищах.

Владимиров: Строевая подготовка исключена во всех Суворовских училищах.

Рысев: Наши дети носят форму, это очень важно. Они занимаются верховой ездой, танцами, что тоже всегда было во всех хороших наших учебных заведениях. Это тоже приучает человека быть гармоничным и вести себя достойно, то есть, приходиться учиться.

Много таких школ?

Рысев: Таких школ, к сожалению, немного. У нас в стране всего около 200 православных гимназий и школ, конечно, это создается огромным трудом, прежде всего, при поддержке православных предпринимателей, потому что они помогают, и школы такие возникают.

Проблема в деньгах?

Рысев: Конечно, это довольное большое финансирование. Любая школа, безусловно, гораздо затратнее, чем любой приход, потому что в приходе люди молятся, а школа это постоянная зарплата учителям, это постоянные коммунальные расходы. Но, тем не менее, мы стараемся эту задачу преодолевать с божьей помощью. Желание родителей очень и очень велико, эти школы в нашей епархии милостью божьей возникли, почти в каждом районе у нас есть православная гимназия или школа, а это большое достижение нашего Владыки Евлогия, который огромное внимание уделяет православному воспитанию и образованию.

14.09.2010, 15:18

Александр Иванович, такая важная сфера, как армия…

Мне кажется, как раз вопрос к вам, поэтому вопрос у меня такой: как подготовка офицерских кадров, что здесь?

Владимиров: Дионис, спасибо за ваш реверанс. Я, действительно, профессиональный военный, я суворовец, главный кадет страны, коль руковожу всероссийской организацией. Но я хотел бы вернуться к очень важной вещи, к тому, что сказал Александр Иванович Агеев. Он сравнил ситуацию с 1941 годом. Что такое 1941 год – это «позади Москва», «ни шагу назад», какие-то сибирские дивизии готовятся, а остальные умирают здесь, ополчение идет в этот бой — профессора, которые не умеют стрелять, чтобы выиграть это время, когда сибирские дивизии подойдут и погонят этого жуткого Гитлера до Ла-Манша. Так хочу вам сказать – абсолютно правильное сравнение, но позади сейчас не Москва, позади Россия, которая или найдет в себе силы на это контрнаступление, найдет в себе силы собрать сибирские полки или не найдет. Это можно сделать только тогда, когда государство наше, РФ, прекратит заниматься либеральной радикальной глупостью и от базовой схемы прав человека перейдет к обязанностям и человека, и государства, и нации. Почему это важно. Если мы во время настоящей Второй мировой войны не можем себе позволить перейти к либеральным технологиям управления державой, а делаем все по приказу – ответственность, строгость закона, расстрел либо ордена, то сейчас в состоянии такой же войны, даже может быть еще более опустошительной и жуткой, мы должны перейти от либеральных технологий управления социумом к абсолютно четким мобилизационным государственным практикам. Почему я об этом говорю. В Ярославле на этом социальном, социологическом, политическом форуме говорили обо всем. Сформулировал президент пять признаков, задач демократии, основа всего была такая, что демократия должна дать людям благополучие и прочее. Я считаю, что он просто не сильно глубоко вникал, Дмитрий Анатольевич, в то, что такое демократия. Демократия – это технология власти. Никогда ни одна технология решить проблему национальную не может. Она может или ухудшить ее или улучшить, как мы хотим. Это первая важная вещь. Вторую очень важную вещь хочу сказать. Сейчас отец Виталий сказал блестящий пример, как просто из детей-сирот и не сирот в центре России, во Владимирской губернии, собраны школы на средства таких же русских людей, русских предпринимателей и простых жителей. Там есть лошади, на которых учат скакать мальчиков и девочек, там есть какой-то примитивный оружейный парк, где есть какое-то оружие, где с ним можно хотя бы походить. Там есть форма какая-то, понимаете, есть знамена, есть воинские ритуалы, есть строевая подготовка. Есть курирующие милицейские и войсковые части, которые курируют эту школу. Там был Святейший и сказал, что это здорово, это наше будущее. Разве мы можем зависеть от доброго желания и возможностей русских предпринимателей, чтобы у нас таких школ было больше, при этом, имея колоссальные деньги от нашего неумирающего нефтегазового комплекса, понимаете, которые он нам дает. Мы сейчас создаем новую программу, мы сейчас решаем проблему, что надо образовывать Россию. Абсолютно правильно. Как мы сейчас решаем вопросы национального образования – мы переходим на Болонскую систему, чтобы были бакалавры и магистры, которые, не являются и ни тем, и ни другим, поскольку ничего мальчику и девочке в школе ни та, ни другая система не дает из широкого гуманистического образования. Не дает понимания мировых вещей, которые должен знать любой образованный человек. Что такое диалектика? Я читаю лекции в магистратуре Дипломатической академии, сейчас, когда начинаю это говорить, слово-то такое никто не знает! Про Гегеля слышали, а что он сказал, какие его три закона, ничего подобного, как будто можно законы мироздания отменить только потому, что их никто не знает или об этом не говорит президент, или это запретил Фурсенко. Следующий момент – мы принимаем новые стандарты образовательные. Закон об образовании сейчас принимаем. Что там написано? «Самое главное воспитать конкурентоспособного человека», понимаете, не человека — гражданина, который за Родину в бой пойдет и жизнь отдаст или будет работать во благо нации. Ничего подобного, только конкурентоспособного, если я с тобой буду конкурентоспособен, я всегда буду здоровее тебя. И эта жуткая идеология возможности за счет другого подняться — это и есть та нравственная гибель, на чем сейчас Запад весь практически заглох. В стандарте образования, это я вам говорю как член Палаты по образованию города Москвы, там стандарта воспитательного не существует, только образовательный: сколько часов русского языка, сколько математики, какие он должен иметь знания. Но мы же не можем воспитывать эти социальные винтики: один техник, другой ученый, третий поэт, мы должны гражданина воспитывать. Никто в России гражданина не воспитывает и задачи такой не ставит. И последнее. Если мы сейчас не поймем, что для того, чтобы создать гражданина, нужно иметь национальную идеологию, без нее ничего не будет. В Конституции нет государственной идеологии, у Ельцина нет, у Путина нет идеологии, у Дмитрия Анатольевича Медведева нет идеологии, а есть демократия. Это что, это куда? Получается, что если нам некуда звать людей, нет цели и стратегии, во имя чего жить и как жить, тогда мы будем воспитывать или конкурентоспособных хулиганов разных национальностей, которые потом будут бить друг друга, между собой передерутся, никто не будет ничего строить, или же мы должны отказаться от этой парадигмы. Поэтому не от количества центров типа Сколково зависит будущее России, а зависит от того, какая наша школа и семья. А они целенаправленно разрушаются мировым сообществом, чтобы мы были в качестве придатка к глобализму. Разрушаются нашим правительством родным, властью, которая оттуда берет самые худшие части типа ювенальной юстиции, Павлика Морозова растят с молодых ногтей, чтобы он только думал о том, как заложить родителя, когда тот даст ему в лоб или не даст. И из этого делаются основные направления нашей реформы – это порочный путь.

14.09.2010, 15:26

Критика прозвучала, хотелось бы услышать позитив.

Господин Агеев, насколько вы согласны с выступлением Владимирова – это первый момент, а второй момент – что взамен вы можете предложить? Взамен того, что есть сейчас, я хотел сказать.

Агеев: Когда звучат слова, полные боли и правды, нам их сразу хочется подкорректировать позитивом. Мне кажется, что нужно осмыслить, что сказал Александр Иванович, прочувствовать эту боль, убрать реакцию, которая, возможно, последовала бы от оппонентов, потому что, конечно же, у сторонников либеральной парадигмы образования есть свои аргументы. Понятно, как они аргументируются: посмотрите на Европу, посмотрите на Америку, вот как живут, а это все либерализм. Но это все настолько далеко от того, что есть на самом деле, от понимания сути социальных институтов, которые поддерживают и воспроизводят граждан тех стран и того сообщества. И когда как дикари импортируем эти институты, не понимая, что у каждого института есть свои корни, которые уходят в генетику и в генетику не только физическую, но и в генетику социальную. Поэтому я бы добавил один тезис и один мотив для оптимизма. Что такое вообще либеральная картина мира, которую сейчас и должна, по официальной доктрине, воспроизводить наша школа. Это доктрина, которая восходит к разнообразным умам человечества, это французские мыслители-энциклопедисты, в экономике это некто Адам Смит. Суть этой парадигмы весьма проста – каждый человек, стремясь к своему личному, эгоистическому благу, реализуя свои права человека, достигает этого эгоистического идеала, а когда все вместе к этому стремятся, то якобы получается общественное благо. Эта парадигма в науке опровергнута окончательно в 90-е годы нашего прошедшего столетия. Это сделал нобелевский лауреат Джон Нэш, который показал средствами современной математики, что без кооперативного отношения к другим людям, без «мы» — сознания, без солидарности, без этой общности, никакие права человека, никакие эгоистические мотивы не имеют смысла, а являются пружиной для раскручивания разрушения. Эта истина сейчас не представлена в учебниках не только школьных, но и в учебниках вузовских. На самом деле, преподается макроэкономика первого и второго уровня, хотя в западных вузах есть и 8-й, и 9-й и 10-й уровни, где это все преподается. Это первая мысль. Что можно предложить в качестве альтернативы. Отец Виталий упомянул об идеалах, к которым должна приводить любая воспитательно-образовательная деятельность, они весьма просты. Смысл человеческой жизни для тех, кто воцерковлен, – стяжать дух святой. Это не абстрактное понятие, это совершенно конкретная вещь, это означает, насколько человек облагораживает свое сознание, к этому примыкает другая трактовка смысла жизни, которая ничем не противоречит, но просто в церковной форме выражает дух святой. Либо это человек-потребитель, который заражен заразой потребительства, заразой тусовки, болтовни, безделья, архаровщины, разгильдяйства, либо он человек-творец. Но творец не только в инженерном смысле, но и в смысле социальном. От человека расходится круг влияния, который увеличивает масштаб и площадь позитива. У него больше друзей, у него больше смыслов, у него больше деятельности, больше добра он производит или, наоборот, он как эгоист прошелся везде, наследил, оставил после себя какую-то совершенно пошлую память. Это тоже смысл жизни, зато он лично доволен, потому что предается гедонизму и развлечениям. В свое время, как сказал Патриарх Кирилл, есть заповеди, есть идеалы, но мы предпочитаем идеалы потребительства, стремление к власти и к деньгам, которые дают потом возможность этого довольствующегося потребительства. Вот и все, вот два совершенно четких пути. Если честно посмотреть, какие именно ценности воспроизводит стандарт образовательный, чем именно вызывается чувство неловкости, когда поднимается тема, которая поднята сейчас нами и вами, об это даже неприлично говорить, ведь в Конституции нет идеологии. Когда мы так говорим, мы становимся обществом предельно варварского уровня развития. Есть три уровня любой общественной организации, в том числе и политической. Высший уровень — это теократия. В России была попытка создать симфонию властей, духовной и светской, были весьма удачные периоды развития. Сейчас церковь отделена от государства, но мы видим какие-то, может быть, намеки или элементы этой симфонии, то есть, духовного кормления, в том числе, и властных структур. Второй уровень, когда общество идеологически организовано. Третий, когда общество организовано либерально, безо всякой идеологии. Но поскольку идеологии не может не быть, это безыдеологическое существование, одобренное и санкционированное Конституцией, означает, что мы следуем каким-то другим культам: они религиозные, только религия-то другая, языческая. В итоге, мы имеем то, что все знатоки Ветхого завета называют «культ вола» – это поклонение золотому тельцу в разных формах. То есть, вот это поклонение материи, в самом пошлом смысле.

Владимиров: Александр Иванович, вы меня так «позитивно» добавляете!

Агеев: Поэтому, оставаясь в этом пространстве, в этом культовом идейном информационном идеологическом и воспитательном пространстве, когда каждый эгоист стремится к этим простым вещам – к благополучию. Но благо-то понимается только в смысле блага материального, а благополучие в духовном смысле здесь даже не имеется в виду. Мы обречены, если мы хотим выжить, если мы хотим быть жизнеспособными, мы обречены как общество двинуться к более высокому уровню социальной организации, то есть, к идеологическому. В США есть идеология, в Европе есть идеология, в мусульманском мире полно идеологии, в Китае полно, в Индии, в Японии – везде есть идеология. Мы в этом плане самые прогрессивные, в том смысле, что самые отсталые.

По-моему, есть идеология – антикоммунизмом называется.

Агеев: Сейчас у нас не антикоммунизм, на самом деле, у нас другая идеология.

Владимиров: У нас антинационализм.

Агеев: Да, и во многих смыслах у нас всего много анти. Мы обречены сделать эту идеологию не идеологией в отвратительных вещах, которые были в советское время, то есть, то позитивное, что там было, отец Виталий отметил, но там были разные вещи, поэтому мы должны в себе это переработать и преодолеть. Должно быть духовное кормление высшими культами религиозными, а не низшими, условно говоря, наш сценарий будущего не Вуду и не язычество, мы стоим перед необходимостью какого-то нового крещения, нового воцерковления.

14.09.2010, 15:33

Самое время дать слово представителю Православной церкви.

Действительно ли мы на пороге нового крещения? В какой бы форме оно могло произойти?

Рысев: Мы на пороге нового просвещения Руси, потому что у нас сейчас более 80% народа крещены в православной вере и более 90%, а в нашей области более 99% детей, крещены в православной вере. То есть более монолитной, казалось бы, религиозной общности трудно представить в нашем разделенном мире. В то же время мы видим, насколько наши люди не воцерковлены, не просвещены, поэтому сейчас огромная задача церкви перевести людей от обрядоверия именно к православной вере, вернуть им православную веру. Это, конечно, очень большой и нелегкий труд, я думаю, что наши воспитанники, они будут нам помогать. Святейший Патриарх определил сейчас такую важную должность, которая должна быть при каждом приходе, – это помощник настоятеля по работе с молодежью. Это очень важно. Я думаю, что многие из наших учащихся будут неплохими помощниками настоятелей, потому что православные приходы есть везде, даже в Антарктиде. Где бы не был человек, везде есть православный приход, везде должен быть молодой человек — юноша или девушка — воцерковленный, знающий основы своей веры, который может рассказать их своим сверстникам. Именно своим сверстникам, потому что это очень важно – сохранить преемственность. Почему мы сейчас уделяем такое внимание воспитанию именно молодежи, потому что только тогда у нашей церкви, у нашей веры есть будущее. Не будем забывать, что православие, как и другие традиционные религии, они ведь выполняли тысячи лет функцию и мировоззрения, и идеологии, они расставляли нравственные ориентиры, воспитывали граждан. Поэтому то, что произошло в последние 25 лет, этот вакуум духовный, интеллектуальный при полной свободе вероисповедования, это очень опасно. Поэтому сейчас священники и их молодые помощники должны работать день и ночь, проповедуя веру православную, чтобы совершить второе просвещение Руси.

Рассказывают, что на знаменитой встрече Сталина с митрополитами возник вопрос о том, что «есть ли кадры у вас?» Сейчас как с этой ситуацией в церкви?

Рысев: Сталин обозначил тогда важнейшую задачу, сейчас, безусловно, при нынешнем патриархе, уделяется огромное внимание воспитанию будущих кадров. Но кадры, это не только священнослужители, кадры это и православные граждане, потому что задача нашей школы не только воспитать будущих священников (хотя я надеюсь, они будут), но и будущих православных инженеров, предпринимателей, врачей, фермеров, учителей – православных граждан нашей страны. Православные, потому что это наша вера, потому что я не могу представить, как с нашей Земли, где возникло народное ополчение, где когда-то люди приняли ответственность за всю страну, наша территория государствообразующая, потому что там люди впервые за долгие годы приняли на себя ответственность за государство, создав ополчение, создав Совет Всея земли и приняв ответственность за будущее России. Мы должны воспитать подобных граждан. Поэтому мы приходим и на могилу к Дмитрию Михайловичу Пожарскому, великому нашему гражданину, я думаю, что по молитвам церкви, припадая к его светлому образу, воспитывают будущих православные граждан, без которых Россия жить не сможет.

Александр Иванович, я к вам тот же вопрос про военные кадры.

Владимиров: Вы абсолютно правы, Дионис. Хочу сказать, что я мог бы прямо сейчас, в эфире, выступить с инициативой по улучшению нашего школьного образования как член Общественной палаты по образованию города Москвы. Вы знаете, что одной из проблем наших школ российских является очень серьезная феминизация учебного процесса – все женщины. Один трудовик, один спортсмен (физкультурник) и еще так ОБЖ, директор еще иногда – все остальное усеяно прелестными женщинами с хорошим образованием, каждая из которых решает свои учебные и личные вопросы в этой школе. Это общая система. Количество мужчин в школах – их просто нет, в образовании их просто не существует. Я предлагаю товарищу Фурсенко и, поздравляя с 45-летием нашего президента Дмитрия Анатольевича Медведева, предлагаю им ввести законодательным порядком в школе должность воспитателя класса, по типу офицера-воспитателя в суворовском военном училище. Сейчас эта должность совмещается с ведением какой-то женщины какого-то предмета. Воспитателем класса, на мой взгляд, должен быть прослуживший в армии офицер запаса с высшим образованием, к примеру, который бы пришел в школу, получал бы деньги достойные и занимался бы воспитанием этого класса. Если у вас в школе 10 классов, у вас сразу появится 10 мужчин, понимаете, которые могут заниматься воспитанием и физическим, и военным, и просто мужским, что очень важное дело. Это очень важная вещь. Второе, поздравляя Дмитрия Анатольевича Медведева с 45-летием, хотел бы вернуть его к идее создания в России системы воспитания служивого слоя с детства национальных элит, на базе и опыте суворовских военных училищ и кадетских корпусов России. Если мы берем человека в 10 лет – так меня Родина в 10 лет поставила, надела погоны на меня, у меня другого пути не было, как Родину защищать. Мы всегда занимались тем, что мы Родину защищали, ее строили и обороняли. Так надо и нашу элиту строить. Она, эта элита, должна воспитываться вместе с детства, в коллективе, с прекрасными педагогами и иметь карьерный рост, понимаете. Их должны ждать, регионы должны говорить, каких специалистов они хотят в данном регионе. Во Владимирской губернии или в Москве, к примеру, каких специалистов, какой корпус будет этих специалистов выращивать, чтобы потом, скажем, министерство по труду и занятости пасло этих специалистов, чтобы они совершенно точно понимали, что их ждет возможная карьера. Если мы не создадим новую систему подготовки государственных служащих с детства по опыту и на базе суворовских училищ и кадетских корпусов страны, мы никогда не воспитаем национальную элиту. Которая была бы образована прекрасно, была бы готова функционально к этой серьезной и сложной задаче, к решению управления государством на гражданском и военном поприще (повторю). И самое главное, чтобы они были бы преобразованы в касту управленцев, которая могла бы решать любые задачи, любой сложности, на пути развития нации: и модернизацию, и инновации, и нанотехнологии, и защита Родины с оружием и т. д. Это является и должно стать, на мой взгляд, главным приоритетом нашей государственной власти, если она еще хочет управлять нашей страной.

Тема модернизации, наверное, бесконечна. Увы, рамки эфира у нас гораздо короче, чем бесконечность, поэтому приходится эфир заканчивать. Мне кажется, какие-то моменты мы смогли обсудить и с разных сторон на них посмотреть. Большое вам спасибо за то, что вы нашли время к нам прийти. У нас в студии были: заведующий кафедрой Национального исследовательского ядерного университета МИФИ, генеральный директор Института экономических стратегий РАН Александр Иванович Агеев; благочинный Суздальского районного округа, директор епархиальной школы, священник Виталий Рысев; член Палаты по образованию города Москвы, вице-президент военных экспертов, генерал-майор в отставке Александр Иванович Владимиров.

http://tv.km.ru/kak_podgotovit_kadrovyj_rezerv_d/textversion